Гуманистическая и трансперсональная психология
Петренко В.Ф. Отрывок из статьи "Базовые метафоры психологических теорий" // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология - 2013. - №1 - с. 4-23.
1950—1960-е гг. — время становления американской, а затем и европейской контркультур, поиск новых смыслов бытия для единичного человека, новых путей развития цивилизации для общества. Обостренная после Второй мировой войны жажда жизни породила сексуальную революцию, раскрепощение в эмоциональной сфере, революцию в музыке как наиболее интимной сфере выражения бессознательного. Лозунгом нового поколения стал слоган «Make love. Not War». «По Америке прокатилась очередная коммунитарная волна, на гребне которой создаются духовные коммуны, происходят масштабные эксперименты с новыми стилями жизни и поиски новой общности людей, пытающихся прорваться через ограничивающие стереотипы (Козлов, Майков, 2007, с. 176).
Окончание войны ознаменовалось распадом колониальной системы и открытием молодыми американцами Востока, духовного опыта Индии. На создателей трансперсональной психологии (Гроф, 2004; Криппнер и др., 2011; Маслоу, 1999; Мерфи, 2010; Минделл, 2006; Тарт, 2000; Уилбер, 2002; Уолш, 2004; Фрейджер, Фейдимен, 2008; Хант, 2004) оказало огромное влияние знакомство с философией и религией буддизма, индуизма. Многие из них получали духовный опыт и осваивали психопрактики измененных состояний сознания непосредственно в ашрамах Индии. Взаимопроникновение национальных культур, глобализация человеческого духа, распространение психологических практик и психотерапии, подготовленное успехами гуманистической и экзистенциальной психологии, создало почву для появления трансперсональной психологии — области психологии, выходящей за рамки как индивидуального бытия человека, так и социума в допущении существования некой трансцендентальной реальности, доступной только «пробужденному сознанию».
«Трансперсональная психология изучает сознание в широком спектре его проявлений, таких как необычные состояния сознания, духовный кризис, околосхологические смертные переживания, развитие интуиции, творчества, высшие состояния сознания, личностные ресурсы, парапсихологические феномены и т.д. Она опирается на целостное вИдение человека в перспективе его духовного роста, классическую и неклассическую философскую антропологию, мировые духовные традиции, разнообразные способы самопознания и психотерапии, такие, как медитация, холотропное дыхание, телесно-ориентированная психотерапия, терапия искусством, работа со сновидениями, активное воображение, самогипноз» (Козлов, Майков, 2007, с. 188).
Трансперсональная психология, таким образом, значительно расширила область изучения психологической реальности, направив внимание на феноменологию, выходящую за рамки личностного или социального бытия. Если для прояснения обсуждаемого состояния дел прибегнуть к притче или анекдоту, то можно сказать, что академическая психология со своим логическим и высоконаучным инструментарием ищет истину «там, где светло», где имеются выверенные методы и определен объект исследования, но в своей академичности игнорирует многие экзистенциальные проблемы бытия человека, не зная как к ним подступиться, то трансперсональная психология «ищет черную кошку в темной комнате, которой там может и не быть вовсе».
Трасперсональная психология ассоциируется с путешествием в неведомое, но в отличие от времени великих географических открытий путешествие осуществляется внутрь собственного сознания, в глубины бессознательного или же в высокие сферы трансцендентального (при всей многозначности и многоплановости этого понятия). В рамках классической науки принято давать объяснения исходя из наличного состояния знания, предполагая его полноту и способность выстроить целостную и законченную теорию, которая будет трансформирована или отвергнута только на новом витке познания. В каждый исторический момент классическая наука знает «все» и должна дать объяснение любым проявлениям бытия. Можно вспомнить трагикомичные увещевания маститых физиков конца XIX в., обращенные к молодой поросли ученых, о том, что «в физике все уже открыто» и им придется только уточнять энные величины после запятой для мировых констант.
Методология постнеклассической рациональности (Степин, 2000) позволяет существование некоторого люфта «незнаемого», наличия понятий, имеющих не научный, а метафорический или мифологический характер. Так, например, в переживаниях людьми «многообразия религиозного опыта» (Джеймс, 1993), «пиковых состояний» (Маслоу, 1997), «выхода в трансцендентальное» (Козлов, Майков, 2007), воздействия «духов местности» в шаманских камланиях в трансперсональной психологии остается не определенным, кто или что является источником трансляции человеку (по «интернету», встроенному в его сознание или бессознательное) образов, выходящих за границы мира сего. В практике трансперсональной психологии допускается использование четко не определенных, не операционализованных понятий, взятых из религии, мифологии и являющихся метафорами или житейскими представлениями. За счет метафоричности, образности и эмоциональной насыщенности языка описания, а также за счет утраты четкости и однозначности используемых понятий трансперсональная психология может говорить о реальности, лежащей за порогом научной рациональности, но значимой для экзистенциального бытия человека (проблемы жизни, смерти, творчества, сохранения идентичности, сопереживания, эмпатии, интеграции с миром, трансцендирования и выхода за рамки индивидуального бытия).
Если для когнитивной психологии базовой является «компьютерная» метафора, рассматривающая мозг человека по аналогии с процессором компьютера, то базовой метафорой трансперсональной психологии мог бы стать существующий пока как идея квантовый компьютер с сетевым интернетом. Понятие «квантовый компьютер» являет собой некий принцип, идею, не имеющую на данный момент времени физического воплощения. Он аналогичен, например, «машине Тьюринга» — гипотетической виртуальной модели, сыгравший, тем не менее, важнейшую роль в развитии компьютерной техники. Идея квантового компьютера базируется на феномене «квантового сцепления» Эйнштейна—Подольского—Розена (спутанности, «перепутанности» в разных вариантах перевода термина “entanglement”). Феномен квантового сцепления был первоначально сформулирован в противовес теоретической позиции Нильса Бора как парадокс, как то, «чего не может быть». Суть его в том, что если частица и античастица имеют общий источник в их генезисе, то при определении какого-либо параметра одной частицы (например, ее спина, который, согласно принципу Гейзенберга (1953), не существует до момента самого измерения, но присутствует как потенциальная возможность находиться в том или ином состоянии), то ее связный парный элемент одномоментно обретает противоположную первой характеристику, как бы далеко друг от друга эти частицы ни находились. То есть нарушается «принцип локальности» как независимости процессов, происходящих в разных концах Вселенной. Феномен квантового сцепления был экспериментально подтвержден в экспериментах Аспекта (см.: Менский, 2005, 2007), и идея целостности бытия («убери из мира песчинку и рухнет Вселенная»), присущая как древнегреческим, так и буддийским философам, обрела новое звучание в рамках квантовой физики. Буддийская теория кармы и христианское утверждение «по вере же и воздастся», вопрос Эйнштейна «Влияет на космос то, что его в данный момент созерцает мышь?» или суждение М. Булгакова «рукописи не горят» оказываются объединенными общей базовой метафорой «нелокальности бытия». Все в мире взаимосвязано и имеет отклик: от свершенного действия или поступка до появившейся «в голове человека» мысли или порождения образа фантазии.
Вернемся, тем не менее, к модели квантового компьютера как к метафоре работы сознания в трансперсональной психологии. Принцип гипотетического квантового компьютера основан на «связности» его физических носителей, где математическое гильбертово пространство описывает бесконечное множество возможных состояний этого квантового компьютера, имеющего неисчерпаемую емкость и работающего на параллельных процессах. Так почему же гипотетический квантовый компьютер, подключенный к некоему «космическому интернету», мы рассматриваем как метафору трансперсональной психологии?
Физик А.С. Холево высказывает мнение, что элементы квантового компьютинга присутствуют в человеческом мышлении. Вот эти феномены:
• Способность целостного восприятия информации в противоположность разложению на составляющие свойства; возможно, глаз как орган мозга способен принимать не только классические состояния входящего света, но и непосредственно квантовые состояния фотонов, чем объясняется особая мощь и пропускная способность визуальных коммуникаций и их органическая связь с распознаванием образов.
• Дополнительность между «действием» и «размышлением», аналогичная квантовой дополнительности между положением и скоростью, на которую обращал внимание еще Н. Бор (1961) в своих физико-философских эссе. Примечательно, что при разработке концепции квантовой дополнительности Бор исходил из уже существовавшей аналогичной концепции витализма в биологии.
• Черты «сцепленности» (или «нелокальности»), когда информация, содержащаяся в объединении подсистем некоторой сложной системы, превосходит арифметическую сумму количества информации, получаемой из подсистем.
• Феномен сознания-подсознания. Трудно удержаться от такой (конечно, крайне упрощенной) аналогии: некоммутативная алгебра квантомеханических наблюдаемых, в которой в каждый момент времени «сканируется» некоторая доступная наблюдению коммуникативная (классическая) подалгебра.
• Органическое сочетание аналоговых и цифровых методов, эффективный параллелизм обработки информации
Разумеется, пишет автор, эти соображения (и другие, такие, как наличие интуиции и свободы воли) носят косвенный характер и не влекут с неизбежностью вывода о том, что в мозге человека или нервной системе других живых существ присутствуют «квантовые микрочипы» или другие квантово-физические механизмы, ответственные за неклассические вычисления и соответствующее поведение (Холево, 2011, с. 19).
Известный физик и математик Роджер Пенроуз в своей получившей мировое признание книге «Новый ум короля. О компьютерах, мышлении и законах физики» (Пенроуз, 2008) описывает исследования американского ученого Стюарта Хамероффа о возможности вычислений, происходящих в микротрубочках цитоскелета клетки. По мнению Р. Пенроуза, феномен сознания тесно связан с физическими процессами, происходящими на квантовом уровне и реализуемыми этими самыми микротрубочками, которые на микроскопическом уровне выступают как «клеточные автоматы». Выдающийся физик Р. Фейнман в свое время доказал, что гамильтоновые «клеточные автоматы», под характеристику которых подпадают микротрубочки С. Хамероффа, могут осуществлять вычисления любой сложности (Малинецкий, 2008). Но важно подчеркнуть, что Пенроуз не сводит сознание к вычислительным процедурам, а объясняет неопределенность и спонтанность, исследовавшуюся в виде феномена инсайта в гештальтпсихологии, через редукцию волновой функции, осуществляемую микротрубочками Хамероффа. Будущее науки покажет верность или ошибочность поиска физических коррелятов сознания в функционировании клеточных цитоскелетов. Вполне возможно, что представлениям Хамероффа и Пенроуза уготована судьба «животных духов» Рене Декарта (бегавших по полым нервам и осуществлявших передачу команд от мозга к эфферентным органам) и они останутся в истории науки о сознании как пример мифотворчества. Но в любом случае, как модель Декарта задала правильную научную парадигму, где современная наука только заменила «животных духов» на электрические импульсы-спайки, так и соображения Пенроуза о квантовой природе физических коррелятов сознания и феномене редукции волновой функции как механизме спонтанности и произвольности, останутся базовой парадигмой представлений о физических основаниях механизма сознания.
Остановимся на втором компоненте нашей метафоры трансперсональной психологии «квантовый компьютер с космическим интернетом». Откуда приходят к нам вещие сны, творческие интуиции, пророчества? Для религиозного человека такой вопрос вряд ли актуален. Но образ ветхозаветного Бога, «нашептывающего» нам креативные откровения, вряд ли устроит мировоззрение ученого. От Большого взрыва — момента образования нашей Вселенной — до дня сегодняшнего, по мнению современных астрофизиков, прошло не менее 14 миллиардов лет. Земля как космический объект существует не менее 5—6 миллиардов лет, а жизнь на земле возникла 3—4 миллиарда лет назад. Если перефразировать слова Шарля де Костера, можно сказать: «Пепел потухших звезд стучит в нашем сердце». Действительно, тяжелые элементы периодической таблицы (например, металлы) возникают только при коллапсе (взрыве) сверхновых звезд, когда, выгорая, они сокращаются до гораздо меньших объемов, тем самым создавая чудовищную температуру и давление. Солнечная система вобрала в себя в себя пепел этих погасших первичных звезд, а в нашем организме содержится, в частности, железо как компонент гемоглобина. Мы дети космоса и наша эволюция — звено в «Глобальной Эволюции» (или Big History. См.: Назаретян, 2004). При этом, согласно вертикали Снукса—Панова (см.: Панов, 2008), показавших экспоненциальный характер динамики земной эволюции (на геофизическом, биологическом и социальном материале), в настоящее время наша цивилизация подошла к моменту исторической сингулярности — к своеобразной точке «бифуркации», когда она либо исчезнет, либо примет иную форму. Величественное молчание Космоса, по-видимому, может объясняться обеими возможностями. Дойдя до определенного уровня развития, цивилизация либо уничтожает себя, например захлебнувшись в отходах собственного производства, либо переходит в какую-то иную, возможно, нематериальную форму. Еще великий космический мыслитель К.Э. Циолковский предположил, что человечество перейдет в будущем в форму лучистой энергии. Интеграция космических цивилизаций, превзошедших материальный уровень, образует «Космическое сознание», или «Интегральный разум». В этом плане контакт с космическими братьями по разуму следует искать не в проявлениях артефактов материальной культуры, а скорее в медитативных практиках нашего сознания, в глубинах нашего собственно бессознательного. Эти мысли я и выразил в метафоре «квантового компьютера с космическим интернетом» как базовой метафоры в развитии психологической науки будущего.
Окончание войны ознаменовалось распадом колониальной системы и открытием молодыми американцами Востока, духовного опыта Индии. На создателей трансперсональной психологии (Гроф, 2004; Криппнер и др., 2011; Маслоу, 1999; Мерфи, 2010; Минделл, 2006; Тарт, 2000; Уилбер, 2002; Уолш, 2004; Фрейджер, Фейдимен, 2008; Хант, 2004) оказало огромное влияние знакомство с философией и религией буддизма, индуизма. Многие из них получали духовный опыт и осваивали психопрактики измененных состояний сознания непосредственно в ашрамах Индии. Взаимопроникновение национальных культур, глобализация человеческого духа, распространение психологических практик и психотерапии, подготовленное успехами гуманистической и экзистенциальной психологии, создало почву для появления трансперсональной психологии — области психологии, выходящей за рамки как индивидуального бытия человека, так и социума в допущении существования некой трансцендентальной реальности, доступной только «пробужденному сознанию».
«Трансперсональная психология изучает сознание в широком спектре его проявлений, таких как необычные состояния сознания, духовный кризис, околосхологические смертные переживания, развитие интуиции, творчества, высшие состояния сознания, личностные ресурсы, парапсихологические феномены и т.д. Она опирается на целостное вИдение человека в перспективе его духовного роста, классическую и неклассическую философскую антропологию, мировые духовные традиции, разнообразные способы самопознания и психотерапии, такие, как медитация, холотропное дыхание, телесно-ориентированная психотерапия, терапия искусством, работа со сновидениями, активное воображение, самогипноз» (Козлов, Майков, 2007, с. 188).
Трансперсональная психология, таким образом, значительно расширила область изучения психологической реальности, направив внимание на феноменологию, выходящую за рамки личностного или социального бытия. Если для прояснения обсуждаемого состояния дел прибегнуть к притче или анекдоту, то можно сказать, что академическая психология со своим логическим и высоконаучным инструментарием ищет истину «там, где светло», где имеются выверенные методы и определен объект исследования, но в своей академичности игнорирует многие экзистенциальные проблемы бытия человека, не зная как к ним подступиться, то трансперсональная психология «ищет черную кошку в темной комнате, которой там может и не быть вовсе».
Трасперсональная психология ассоциируется с путешествием в неведомое, но в отличие от времени великих географических открытий путешествие осуществляется внутрь собственного сознания, в глубины бессознательного или же в высокие сферы трансцендентального (при всей многозначности и многоплановости этого понятия). В рамках классической науки принято давать объяснения исходя из наличного состояния знания, предполагая его полноту и способность выстроить целостную и законченную теорию, которая будет трансформирована или отвергнута только на новом витке познания. В каждый исторический момент классическая наука знает «все» и должна дать объяснение любым проявлениям бытия. Можно вспомнить трагикомичные увещевания маститых физиков конца XIX в., обращенные к молодой поросли ученых, о том, что «в физике все уже открыто» и им придется только уточнять энные величины после запятой для мировых констант.
Методология постнеклассической рациональности (Степин, 2000) позволяет существование некоторого люфта «незнаемого», наличия понятий, имеющих не научный, а метафорический или мифологический характер. Так, например, в переживаниях людьми «многообразия религиозного опыта» (Джеймс, 1993), «пиковых состояний» (Маслоу, 1997), «выхода в трансцендентальное» (Козлов, Майков, 2007), воздействия «духов местности» в шаманских камланиях в трансперсональной психологии остается не определенным, кто или что является источником трансляции человеку (по «интернету», встроенному в его сознание или бессознательное) образов, выходящих за границы мира сего. В практике трансперсональной психологии допускается использование четко не определенных, не операционализованных понятий, взятых из религии, мифологии и являющихся метафорами или житейскими представлениями. За счет метафоричности, образности и эмоциональной насыщенности языка описания, а также за счет утраты четкости и однозначности используемых понятий трансперсональная психология может говорить о реальности, лежащей за порогом научной рациональности, но значимой для экзистенциального бытия человека (проблемы жизни, смерти, творчества, сохранения идентичности, сопереживания, эмпатии, интеграции с миром, трансцендирования и выхода за рамки индивидуального бытия).
Если для когнитивной психологии базовой является «компьютерная» метафора, рассматривающая мозг человека по аналогии с процессором компьютера, то базовой метафорой трансперсональной психологии мог бы стать существующий пока как идея квантовый компьютер с сетевым интернетом. Понятие «квантовый компьютер» являет собой некий принцип, идею, не имеющую на данный момент времени физического воплощения. Он аналогичен, например, «машине Тьюринга» — гипотетической виртуальной модели, сыгравший, тем не менее, важнейшую роль в развитии компьютерной техники. Идея квантового компьютера базируется на феномене «квантового сцепления» Эйнштейна—Подольского—Розена (спутанности, «перепутанности» в разных вариантах перевода термина “entanglement”). Феномен квантового сцепления был первоначально сформулирован в противовес теоретической позиции Нильса Бора как парадокс, как то, «чего не может быть». Суть его в том, что если частица и античастица имеют общий источник в их генезисе, то при определении какого-либо параметра одной частицы (например, ее спина, который, согласно принципу Гейзенберга (1953), не существует до момента самого измерения, но присутствует как потенциальная возможность находиться в том или ином состоянии), то ее связный парный элемент одномоментно обретает противоположную первой характеристику, как бы далеко друг от друга эти частицы ни находились. То есть нарушается «принцип локальности» как независимости процессов, происходящих в разных концах Вселенной. Феномен квантового сцепления был экспериментально подтвержден в экспериментах Аспекта (см.: Менский, 2005, 2007), и идея целостности бытия («убери из мира песчинку и рухнет Вселенная»), присущая как древнегреческим, так и буддийским философам, обрела новое звучание в рамках квантовой физики. Буддийская теория кармы и христианское утверждение «по вере же и воздастся», вопрос Эйнштейна «Влияет на космос то, что его в данный момент созерцает мышь?» или суждение М. Булгакова «рукописи не горят» оказываются объединенными общей базовой метафорой «нелокальности бытия». Все в мире взаимосвязано и имеет отклик: от свершенного действия или поступка до появившейся «в голове человека» мысли или порождения образа фантазии.
Вернемся, тем не менее, к модели квантового компьютера как к метафоре работы сознания в трансперсональной психологии. Принцип гипотетического квантового компьютера основан на «связности» его физических носителей, где математическое гильбертово пространство описывает бесконечное множество возможных состояний этого квантового компьютера, имеющего неисчерпаемую емкость и работающего на параллельных процессах. Так почему же гипотетический квантовый компьютер, подключенный к некоему «космическому интернету», мы рассматриваем как метафору трансперсональной психологии?
Физик А.С. Холево высказывает мнение, что элементы квантового компьютинга присутствуют в человеческом мышлении. Вот эти феномены:
• Способность целостного восприятия информации в противоположность разложению на составляющие свойства; возможно, глаз как орган мозга способен принимать не только классические состояния входящего света, но и непосредственно квантовые состояния фотонов, чем объясняется особая мощь и пропускная способность визуальных коммуникаций и их органическая связь с распознаванием образов.
• Дополнительность между «действием» и «размышлением», аналогичная квантовой дополнительности между положением и скоростью, на которую обращал внимание еще Н. Бор (1961) в своих физико-философских эссе. Примечательно, что при разработке концепции квантовой дополнительности Бор исходил из уже существовавшей аналогичной концепции витализма в биологии.
• Черты «сцепленности» (или «нелокальности»), когда информация, содержащаяся в объединении подсистем некоторой сложной системы, превосходит арифметическую сумму количества информации, получаемой из подсистем.
• Феномен сознания-подсознания. Трудно удержаться от такой (конечно, крайне упрощенной) аналогии: некоммутативная алгебра квантомеханических наблюдаемых, в которой в каждый момент времени «сканируется» некоторая доступная наблюдению коммуникативная (классическая) подалгебра.
• Органическое сочетание аналоговых и цифровых методов, эффективный параллелизм обработки информации
Разумеется, пишет автор, эти соображения (и другие, такие, как наличие интуиции и свободы воли) носят косвенный характер и не влекут с неизбежностью вывода о том, что в мозге человека или нервной системе других живых существ присутствуют «квантовые микрочипы» или другие квантово-физические механизмы, ответственные за неклассические вычисления и соответствующее поведение (Холево, 2011, с. 19).
Известный физик и математик Роджер Пенроуз в своей получившей мировое признание книге «Новый ум короля. О компьютерах, мышлении и законах физики» (Пенроуз, 2008) описывает исследования американского ученого Стюарта Хамероффа о возможности вычислений, происходящих в микротрубочках цитоскелета клетки. По мнению Р. Пенроуза, феномен сознания тесно связан с физическими процессами, происходящими на квантовом уровне и реализуемыми этими самыми микротрубочками, которые на микроскопическом уровне выступают как «клеточные автоматы». Выдающийся физик Р. Фейнман в свое время доказал, что гамильтоновые «клеточные автоматы», под характеристику которых подпадают микротрубочки С. Хамероффа, могут осуществлять вычисления любой сложности (Малинецкий, 2008). Но важно подчеркнуть, что Пенроуз не сводит сознание к вычислительным процедурам, а объясняет неопределенность и спонтанность, исследовавшуюся в виде феномена инсайта в гештальтпсихологии, через редукцию волновой функции, осуществляемую микротрубочками Хамероффа. Будущее науки покажет верность или ошибочность поиска физических коррелятов сознания в функционировании клеточных цитоскелетов. Вполне возможно, что представлениям Хамероффа и Пенроуза уготована судьба «животных духов» Рене Декарта (бегавших по полым нервам и осуществлявших передачу команд от мозга к эфферентным органам) и они останутся в истории науки о сознании как пример мифотворчества. Но в любом случае, как модель Декарта задала правильную научную парадигму, где современная наука только заменила «животных духов» на электрические импульсы-спайки, так и соображения Пенроуза о квантовой природе физических коррелятов сознания и феномене редукции волновой функции как механизме спонтанности и произвольности, останутся базовой парадигмой представлений о физических основаниях механизма сознания.
Остановимся на втором компоненте нашей метафоры трансперсональной психологии «квантовый компьютер с космическим интернетом». Откуда приходят к нам вещие сны, творческие интуиции, пророчества? Для религиозного человека такой вопрос вряд ли актуален. Но образ ветхозаветного Бога, «нашептывающего» нам креативные откровения, вряд ли устроит мировоззрение ученого. От Большого взрыва — момента образования нашей Вселенной — до дня сегодняшнего, по мнению современных астрофизиков, прошло не менее 14 миллиардов лет. Земля как космический объект существует не менее 5—6 миллиардов лет, а жизнь на земле возникла 3—4 миллиарда лет назад. Если перефразировать слова Шарля де Костера, можно сказать: «Пепел потухших звезд стучит в нашем сердце». Действительно, тяжелые элементы периодической таблицы (например, металлы) возникают только при коллапсе (взрыве) сверхновых звезд, когда, выгорая, они сокращаются до гораздо меньших объемов, тем самым создавая чудовищную температуру и давление. Солнечная система вобрала в себя в себя пепел этих погасших первичных звезд, а в нашем организме содержится, в частности, железо как компонент гемоглобина. Мы дети космоса и наша эволюция — звено в «Глобальной Эволюции» (или Big History. См.: Назаретян, 2004). При этом, согласно вертикали Снукса—Панова (см.: Панов, 2008), показавших экспоненциальный характер динамики земной эволюции (на геофизическом, биологическом и социальном материале), в настоящее время наша цивилизация подошла к моменту исторической сингулярности — к своеобразной точке «бифуркации», когда она либо исчезнет, либо примет иную форму. Величественное молчание Космоса, по-видимому, может объясняться обеими возможностями. Дойдя до определенного уровня развития, цивилизация либо уничтожает себя, например захлебнувшись в отходах собственного производства, либо переходит в какую-то иную, возможно, нематериальную форму. Еще великий космический мыслитель К.Э. Циолковский предположил, что человечество перейдет в будущем в форму лучистой энергии. Интеграция космических цивилизаций, превзошедших материальный уровень, образует «Космическое сознание», или «Интегральный разум». В этом плане контакт с космическими братьями по разуму следует искать не в проявлениях артефактов материальной культуры, а скорее в медитативных практиках нашего сознания, в глубинах нашего собственно бессознательного. Эти мысли я и выразил в метафоре «квантового компьютера с космическим интернетом» как базовой метафоры в развитии психологической науки будущего.
